Одигитриевский женский монастырь в воспоминаниях Леонида Туркевича

Челябинский Одигитриевский женский монастырь

в воспоминаниях протоиерея Леонида Туркевича

(митрополита Леонтия)

В начале 2024 года состоялось знаменательное для челябинского краеведения событие — публикация дневников 1917—1918 гг. протоиерея Леонида Туркевича, участника Поместного собора Православной Российской Церкви, настоятеля Свято-Николаевского собора в Нью-Йорке, который в 1918 году, совершая долгий путь домой в Нью-Йорк из Москвы через Сибирь и Дальний Восток, остановился в Челябинске в гостинице Одигитриевского женского монастыря и провел в нем около двух месяцев, с 25 февраля по 14 апреля 1918 года. В записях отца Леонида сохранился подробный рассказ о его жизни в Челябинске.

П.Пясецкий. Вид на монастырь с юго-востока. Акварель.1895г

Леонид Туркевич (1876-1965) родился в городе Кременце Волынской губернии Российской империи (ныне Тернопольская область Украины) в семье протоиерея Иеронима Иосифовича Туркевича, который принадлежал к священническому роду, насчитывающему шесть поколений православных священнослужителей на Волыни. Леонид в 16 лет остался сиротой, жил в бедности, но блестяще окончил семинарию, в 1900 году - Киевскую духовную академию. Женился на дочери священника Анне Олимпиевне Червинской. Был рукоположен в сан пресвитера, после чего был назначен на должность второго священника в кременецком Свято-Николаевском соборе, а также законоучителем в двух училищах. В 1906 году он с семьей переехал в Северную Америку, где в это время служил его старший брат. Под началом святителя Тихона (Беллавина), который в 1898-1907 годах возглавлял православную епархию-миссию в США, отцу Леониду была поручена организация Северо-Американской духовной семинарии. Он же был назначен первым ректором нового учебного заведения. В 1915 году отец Леонид стал настоятелем Свято-Николаевского кафедрального собора в Нью-Йорке и редактором журнала «Американский православный вестник». В 1917 году протоиерей Леонид Туркевич был направлен в Россию на Поместный Собор РПЦ, как представитель от Северо-Американской епархии-миссии. В Москву он прибыл 8 февраля 1918 года. Возвращение назад из неспокойной России в Америку было долгим и трудным. Деловая поездка на Собор обернулась годичным кругосветным путешествием, особый драматизм которому придавали мировая война и русская революция.

Протоиерей Леонид Туркевич вел дневники почти на всем протяжении своей поездки на Собор. В настоящее время рукописи дневников митрополита Леонтия (Туркевича) переданы родственниками на хранение в Библиотеку Конгресса США. В 2024 году в Москве вышла книга, где впервые опубликованы дневники и рабочие записки протоиерея Леонида Туркевича¹.

В Челябинске протоиерей Леонид Туркевич вынужден был задержаться на полтора месяца. Здесь он жил, ожидая свой отставший от поезда багаж. Отец Леонид поселился в гостинице при Одигитриевском женском монастыре. Через некоторое время к нему присоединились еще два «соборянина», тоже сотрудники американской миссии: протоиерей Александр Кукулевский и священник Владимир Мещерский, также потерявшие багаж. Они вынуждены были провести Великий пост 1918 года в стенах Челябинской женской обители, участвовали в богослужениях, сдружились с сестрами монастыря и священниками. Отца Леонида очень уважали в монастыре. Одна из певчих, подходя под благословение, назвала его «Преосвященный владыка». В дневнике есть запись: «Меня они чуть ли не в архиереи возвели... Подбавила тут много «блаженная Анна», шедшая из Омска...»². Эти «ошибки» оказались пророческими, так впоследствии он стал митрополитом Леонтием, третьим предстоятелем Православной Церкви в Америке в 1950—1965 гг.

Отец Леонид оставил в своих дневниках подробное описание обители и богослужений, распорядка ее жизни. Он рассказал об образе Богоматери над царскими вратами — копии Киево-Печерской иконы Богоматери, о шитой золотом иконе Божией Матери Иверской работы сестер обители. Радовался, когда в монастырском храме и в храме на «ближней» Никольской заимке встречал иконы святого Симеона Верхотурского — «он, очевидно, в сей округе ревностно почитается»³. На протяжении всего времени проживания в Челябинске отец Леонид ежедневно посещал монастырские службы и восхищался пением церковного хора. Вот несколько дневниковых записей о монастыре и богослужениях:

«26 февраля/13 марта 1918 г. В храме чисто, опрятно. Придел свв. Апп. Петра и Павла. Пение приятное. Даже басит какая-то послушница. Иконы Одигитрии; Казанской Божией Матери вся в золотом шитой ризе, святыни - мощи Кукши и (...) и другие. С удовольствием увидел 2 образа - (один у входа справа, 2-й в приделе в алтаре) - преподобного Симеона Верхотурского»⁴.

«27 февраля/12 марта 1918 г. Припомнилось мне давнишнее мое желание еще в Америке повидать настоящий женский монастырь, построенный на началах труда в различных его формах и видах. Вот Господь и привел меня исполнить желание сердца моего. ... Я воочию видел опыт социализации жизни и имущества на чистых началах христианской любви, свободы и равенства... Я был, не скрываю, в восторженном состоянии и любовался увиденным»⁵

«9/22 марта 1918 г. Отслушал в церкви акафист св. Апостолу Иоанну Богослову (впервые слушал такой) и Спасителю. Начал утреню. Провел ее, а потом, после перерыва, часы и Божественную Литургию преждеосвященных Даров. Пели сестры «Да исправится», «Ныне силы» и «Вкусите» весьма умилительно, сказать - прямо бесподобно... Спели молебен преподобному Федору Тирону... Молились с воодушевлением... Моя служба понравилась сестрам, как мне их пение и весь молитвенный чин. Просят молитв, а я им говорю, что к их молитвам уже нечего добавлять»⁶.

«10/23 марта 1918 г. С утра попал только к 6 часам в церковь, между тем сестры с 4-х или 1/2 5-го там были. К сожалению, я таким образом прозевал акафист ко причащению... Прости, Господи!.. Облачился и стал помогать в совершении проскомидии и вынутии заздравных и заупокойных частиц. Просфор было много. Неудивительно - сестер обители 370. При таком количестве, даже если от каждой только по 2 просфоры было подано, наберется масса. А тут еще и миряне подавали... Благодарил Господа, что пригодился. Но служить первенствуя отказался, хотя служил со мной о. протоиерей Антоний - не настоятель храма. О. Антоний предлагал, указывая, что я замещаю о. настоятеля, что я гость, что, наконец, такова, вероятно, должно быть желание о. настоятеля. Но я настоял на своем, что мне не годится, как гостю, быть 1-м. Служба прошла истово. Господь дал мне послужить Его святым тайнам в приделе, приобщая мирян, а потом давать целовать святой крест сестрам...Пели очень мило - мирно и величаво»⁷.

«4/17 апреля 1918 г. В церкви пели преждеосвященную Литургию удивительно красиво. Один восторг. До плача доводили сестры музыкальностью своего пения. ... Вечером служил я, но на чтение канона Марии Египетской вышли мы три: о. Димитрий Неаполитанов, отец Антоний Альбокринов и я. Вышло очень торжественно. Народу было очень достаточно. Мне в золотошвейной шьют палицу. Мать Верия спрашивает, каким цветом устроить. Выбрал желтую парчу. Спасибо им. Но если мне одеть палицу, то и стать выше о. протоиереев стариков придется: это и удерживает»⁸.

«8/21 апреля 1918 г. Всенощное бдение и Литургию совершил о. протоиерей Димитрий Неаполитанов (его очередь). В сослужении сегодня приняли участие мы оба - о. Александр и я. О. Александр проповедовал, а я просто молился». И здесь же: «О. Димитрий получил поражение правой руки. Она у него так трясется, что напаять Святой Агнец Святой Кровью, переливать и преподавать Святые Тайны он может едва-едва. Страшно - вот, ведь и прольет. Судя по-человечески, ему в скором времени придется оставить служение»⁹.

«10/23 апреля 1918 г. Как хорошо было бы провести Страстную Седмицу и Пасху здесь, в кругу благочестиво настроенных инокинь, в их прекрасном храме, при пении их дивного, стройного и вполне церковного хора»¹⁰.

«13/26 апреля 1918 г. С утра встал рано. Около 8 часов присылает матушка игумения мать Парфению с предложением отслужить мне Литургию преждеосвященных Даров. Нечего говорить, что я согласился с радостью. Поспешил и успел. От души был благодарен матушке игумении за предоставление возможности помолиться сегодня и закончить таким образом круг сорокодневного поста и молитвы. Молился с скорбью на сердце, зная, что ничего, что вижу вокруг, не увижу больше, хотя ко всему привык, как к родной обстановке»¹¹.

Отец Леонид 10/23 апреля написал в монастырской гостинице стихотворение «На память насельницам Одигитриевской Богородичной обители города Челябинска», а выслал его 16/29 апреля по почте, когда уже ехал от Челябинска в сторону Иркутска. Это простое стихотворение хорошо передает чувства, владевшие автором:

Есть за хребтом высокого Урала -

Обитель инокинь родных;

Рука невест Христовых создавала

Ее для подвигов святых.

В молитве дни и ночи провожая,

Служа Христу от юных лет,

Там уголок устроен ими рая,

Которому и цены нет.

Угодников там образы рисуют,

Шитье там риз для Божьих слуг

И для мирских уборы образуют, -

Но прибыль вся на общий круг.

Живя своим трудом неподневольным,

Сестрицы дружною семьей, -

Что улей пчел всем жителям окольным

Пример, краса, восторг живой!

Все, сами все работая исправно,

В саду, на поле, на лугах,

Они венок для Церкви Православной

Чьи дети стали не за страх.

Там высится средь града величаво

Их пышный пятиглавый храм, -

Созданье их и лучшая их слава,

Поддержка верная душам.

Соединясь под кровлею священной

По чину древнему сестер, -

Молитвою и песней вдохновенной

Они для грешников укор.

И идет он, в дни горестной разрухи,

Чтоб помолиться Богу всласть,

Забыть вражду, мирские злые слухи, -

Пред образом старинным пасть.

Да будет же во веки нерушима

Обитель инокинь святых.

Царицею Небесною хранима

В утеху скорбных душ родных.

И с нею вся великая Россия

Да станет верою Христу,

Поднимется опять - «Анастасия»,

Храня труд, правду, чистоту!¹²

Протоиерей Л. Туркевич в Челябинске встречался с многими людьми и зафиксировал это в своих дневниках. Он был в гостях у Преосвященного Серафима, только что приехавшего из Москвы, и расспрашивал его о постановлениях Поместного Собора. Отец Леонид записал свои впечатления от общения со священниками: с протиереем Димитрием Неаполитановым, с протоиереем Антонием Альбокриновым, с протоиереем Василием Кудрявцевым и др. Он был знаком с членами их семей. Отец Леонид общался со смотрителем духовного училища Иваном Алексеевичем Сперанским…

Много дневниковых записей протоиерея Леонида посвящено игумении Анастасии и игумении Рафаиле, мон. Валерии (казначея), мон. Парфении (ризничная), мон. Фелицате (заведующая странно-приимным домом), мон. Нектарии, мон. Варсонофии, мон. Таисии, мон. Феофании, мон. Магдалине, мон. Гаврииле, мон. Аркадии, мон. Иоанникии, послушнице Софии Ключаровой, послушнице Евдокии Долгих (регент)…

«Как может пропасть Россия при этих праведницах и чистых жизнью и душой!» - напишет Леонид Туркевич на страницах своего дневника, после общения с монахинями (10/23 апр. 1918)¹³. Еще одна запись-характеристика сделана уже в дороге: «...это могикане старорусского православного строя...» (15/28 апр 1918 г. Вербное воскресенье. Омская железная дорога)¹⁴.

Протоиерей Л. Туркевич был свидетелем тревожный событий притеснения монастыря. На страницах дневника есть записи:

«26 марта/8 апреля 1918 г. Получил вдруг записку от матушки игумении пожаловать к ней по делу. Прихожу. У нее учительница Софья Квинтилиановна, мать Валерия, ее послушница Марфа, а сама матушка игумения в постели: простудилась; развивается инфлуэнца. Я обеспокоился, не простудилась ли она еще 23-го, когда осматривали Одигитриевскую церковь, где не топлено и довольно сыро. Говорит: простудилась на утреннем правиле. У нее серьезный вопрос: желают монастырскую землю отбирать. Как сохранить? Решили написать за подписью всех сестер обители заявление о желании «трудовой женской артели» вести самим хозяйство. Мне поручили к завтрему составить. Вечером я приготовил¹⁵».

«5/18 апреля 1918 г. Я зашел к матушке игумении. Услышал дивную историю заступничества Богоматери за ее св. Обитель. Из советского комитета потребовали из монастыря по наряду 2 лошади с прибором для разъездов. Матушка игумения приказала сказать, что лошади с упряжкой готовы, но чтобы кучеров власти подыскали сами; ибо сестры для дальней езды не годятся. Пришли повторно. И что же? У подъезда остановилась повозка с сестрою, а в доме происходит выстрел. Это, осматривая ружье, ненамеренно застрелился один из руководителей советских. Когда вечером старшая из «возниц» пришла осведомиться, где ее подначальные сестры, посланные с лошадками (их не было и к 6 часам вечера), а заведующий в «номерах» жаловался, что вот-де что у нас произошло, та без страха и говорит: «А это вас Господь наказал, чтобы вы сестер не трогали¹⁶».

В какой-то момент отец Леонид даже решил остаться в Челябинске, чтобы служить в монастырском храме: «не здесь ли Господь судил мне оканчивать земное странствование?», «Не перейти ли сюда с семьею? Господи, да будет воля Твоя! Здесь молиться у Богоматери хорошо!» (8/21 апр 1918)¹⁷. Но Господь судил иначе. Многие, с кем он был знаком в Челябинске, трагически погибли, а он прожил еще большую часть своей жизни за океаном, где стал епископом и предстоятелем Православной Церкви на американском континенте.

Фотографии