О Крещенском сочельнике и святочных гуляньях

19 января, или 5 января по старому стилю, Русская православная церковь отмечает один из важнейших праздников годичного круга. О христианском празднике, имеющем сразу два названия, о древних обрядах и традициях, греческом слове «агиасма» и о том, как относились челябинцы сто лет назад к этому празднику, рассказывается в эссе сотрудника музея Алексея Опейкина

«Во Иордане крещающуся Тебе, Господи». О Крещенском сочельнике и святочных гуляньях

19 января, или 5 января по старому стилю, Русская православная церковь отмечает один из важнейших двунадесятых («один из двенадцати») праздников годичного круга. Праздник, имеющий двойное название — Крещения Господня и Богоявления. Первое название отражает событие, описанное у всех четырех евангелистов. Достигнув возраста 30 лет, Иисус Христос приходит на Иордан, где вел свою проповедь Иоанн Креститель, совершая над своими последователями и учениками обряд омовения — символического очищения от греховной скверны. Именно там, в иорданских водах, во время обряда, происходит чудесное видение снисхождения Святого Духа в виде голубя, и глас Бога Отца «Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!». Это чудо явилось исторически вторым откровением истины о Троичности Бога (первым было явление трех ангелов праотцу Аврааму), поэтому праздник называется Богоявлением — явлением Бога во всей триипостасной полноте. Именно с этого момента берет начало трехлетняя проповедь и земное служение Иисуса Христа, завершившаяся Гефсиманией, Голгофой и отваленным камнем от входа в могильную пещеру Иосифа Аримафейского.

Рисунок 1. Иконописный сюжет Крещение Господне

В раннехристианскую эпоху традиции празднования Крещения различались в разных поместных церквях и общинах: в это время вспоминали и Рождество и поклонение волхвов и чудо в Канне Галилейской. С волхвами связана западная традиция называть праздник Крещения праздником Трех Царей. Окончательно праздник Богоявления и Крещения Господня закрепил Халкидонский собор в 491 году. К этому же времени сложились и богослужебные каноны, утвержденные в Типиконе.

Суточный ход богослужебного круга на Крещение имеет свои особенности: долгая литургия Василия Великого, начинающаяся с вечерни (такой вид литургии служится всего несколько раз в год — перед Рождеством и на Страстной Седмице перед Пасхой). Важнейшей особенностью является Великое водосвятие, вода освящается дважды: на службе накануне, и в сам праздник, в районе полудня. Чин освящения воды на Крещение в прошлом старались проводить за стенами церкви на водоеме - «Иордани» в крестообразно вырубленной проруби, так как «Христос принял крещение вне храма». В качестве такого водоема мог использоваться даже обычный деревенский колодец.

Рисунок 2. Борис Кустодиев. Крещенское водосвятие. 1921

В Крещенский сочельник традиционно устанавливался строжайший пост, когда не рекомендовалось есть никакой еды до водосвятия, то есть до полуночи или середины следующего дня. Важное значение богоявленской святой воды, имевшей особое название — Агиасма — постоянно подчеркивалось в Типиконе и в проповедях и сочинениях Отцов Церкви. Например, Иоанн Златоуст: «Христос крестился и освятил естество вод; и потому в праздник Крещения все, почерпнув воды в полночь, приносят ее домой и хранят во весь год». Богоявленская святая вода использовалась для освящения жилищ, ее стремились принимать для исцеления заболевших и в других случаях, требовавших особой благодати. Впервые традиция особого Великого освящения воды была введена в Иерусалимской церкви и позже распространилась по всему христианскому миру.

В истории России и русского православия праздник Крещения приобрел собственные отличительные черты. В России с ее преимущественно крестьянским, земледельческим населением, в религиозной картине мире очень долго сохранялся мощный языческий фундамент. Он впитал в себя не только особенности славянской языческой интерпретации, но и элементы воззрений тех народов, которые вошли в русский культурный ареал. Вокруг Богоявленского торжества в разных регионах России родилась собственная этнографическая мозаика.

Рисунок 3. Каразин Николай Николаевич "Ряженые". Рождественская открытка. 1899 год

День Крещения был календарным рубежом, который завершал многодневный праздник. 12 дней от Рождества Христова через Васильев день и праздник Обрезания Господня (оба — 1 января по старому стилю) до Крещения были временем святочных увеселений. Эта традиция до XX века была широко распространена практически по всей Европе. Праздничные дни назывались по разному: Ioel или Luul в Скандинавии, Taghairm в Шотландии, Yuletide в Англии. Атрибутами этих дней везде являлись ритуальные блюда из зерна со сладостями, изюмом, медом (знакомая нам кутья), свинина или мясо и молоко коз, переодевания в животных, чудовищ, жутковатые маскарады и откуп сладостями. В европейской и российской этнографии многократно и убедительно доказана связь этого двенадцатидневного периода, насыщенного символами и образами сил тьмы и смерти, с древними индоевропейскими солнечными культами и днем зимнего солнцестояния.

В славянской языческой картине мира самое темное время года, когда по земле гуляла разнообразная нечисть — карачуны (Малороссия), кобники и колдуны (Новгородчина), кулешменцы (Кострома), было и временем, когда разрушалась граница между миром живых и миром мертвых. В Перми и Тамбовской области было принято разводить специальные святочные костры, на которых пращуры «могли погреть ножки». В Прикамье фольклористы записывали упоминания о том, что Крещение — это «Рождество для мертвых». Говорили о том, что у мертвых тоже заканчивается пост, и их нужно покормить, раздавая угощения.

Рисунок 4. К.Е. Маковский. Святочные гадания, 1890-ые гг.

Мир мертвых не только пугал — он приносил с собой и сверхъестественные возможности, в том числе шанс заглянуть в будущее. Отсюда широкое распространение святочных гаданий. Очень примечательной является гендерная детерминация святочных обрядов, четкое разделение на мужские и женские роли, сексуальный подтекст ритуальных бесчинств и гаданий: вспомним хотя бы широко известное гадание в бане. В некоторых регионах центра России «рождествовать», то есть прославлять Христа ходили лишь мальчики и мужчины, женщинам из дома выходить было не положено. 26 декабря, начало святочных гуляний, называлось Бабий день, Бабины, Бабьи Каши. Этот день был посвящен повитухам.

Сам праздник Крещения через очень строгий крещенский сочельник (полное воздержание) и через великое водосвятие органично вписался в логику языческой мистерии. Как Прощенное воскресение завершает масличные гуляния, являясь первым днем Великого поста, так и строгий сочельник Богоявления резко останавливал святочную вакханалию. Врата в навий мир закрывались, нечисть изгонялась Христом.

Рисунок 5. Н.К. Пимоненко. Колядки, 1880-е гг.

В архетипике русского крестьянина Богоявленская святая вода - агиасма становилась живой водой из сказок, и воспринималась в крестьянской мифологизированной картине мира как чудодейственное средство, дар потустороннего мира, способный воскрешать мертвого Это представление перекликалось с христианской трактовкой агиасмы как великой святыни, приближающейся к Святым Дарам. Людям, отлученным от Причастия рекомендовалось причащаться агиасмой.

Еще одной точкой слияния языческой картины мира и православного канона был сам водосвятный чин, народом бессознательно ассоциировавшийся с действом, закрывавшим врата в Кащеево царство. Освящалась вся вода на земле, вновь превращавшаяся в нерушимую границу между миром живых и миром мертвых. Необходимо отметить, что Церковь уже с IV – V века отмечала и порицала языческую атмосферу святочных праздников. Однако языческая обрядность, преимущественно магическое отношение к христианским святыням продолжало доминировать в народном мировоззрении на протяжении столетий.

В то же время уже с XVIII века период рождественско-крещенских гуляний и празднований всё больше ассоциируется именно с Рождеством. День празднования Обрезания Господня и день памяти Василия Великого (1 января) практически полностью затмевается празднованием Нового Года. В XIX веке большое значение праздника Богоявления сохранялось преимущественно в крестьянской, земледельческой среде, в плоть до ХХ века сохранявшие мощные традиции святочного языческого магизма. Городское население, более образованное и более секуляризованное после петровских реформ, вспоминало о празднике Крещения всё меньше, он превращался просто в конец новогодних и рождественских торжеств, возвращение к будничной жизни. Это очень хорошо видно и по нашим, челябинским материалам: мемуарам, воспоминаниям, светской прессе начала ХХ века.

Рисунок 6. "Голос Приуралья", 5 января 1916 г. Заметка о архиерейском служении в кафедральном соборе Рождества Христова в г. Челябинске

Так, в горячо любимом сотрудниками музея (и не только ими) «Голосе Приуралья», публиковавшем в том числе и всевозможную местную хронику, заметки о Крещении практически полностью вытеснены рождественской и новогодней тематикой. И только в 1916 году обнаружилась короткая статья о расписании богослужений в кафедральном соборе на Крещение. В «Челябинском листке» крещенские материалы просто отсутствуют, но рождественская тематика, объявления о рождественских спектаклях и благотворительных акциях, о рождественских распродажах имеются в обилии.

В воспоминаниях А.Н. Неаполитановой имеется яркая и восхитительная картина святочных гаданий, датированная 1928 годом: «Новый год не встречали, а о старом Новом годе, то есть 13 января, вспоминали. Елки в эти годы не ставили. Они были немодны. А вот гадать под Крещенье — гадали. Первое действие было такое. Нужно было закрыть глаза, проползти через дугу, загадавши заветное желание. Потом бросили через ворота старый валенок. Куда валенок укажет носком — там и будешь жить со своим суженым-ряженым. <...> Мы и снег пололи. Это делается так. Наберешь в полу шубы кучку снега и трясешь его. Снег скатывается в комочки. Сколько комочков, столько и семьи будет. У меня вышло порядочно. Прислушивались мы еще и у окон соседних домиков, осмеливались даже спрашивать имена у прохожих дядек. Но прохожих на темной окраинной улице в эту пору было мало. Закончив гадание на улице, перешли в дом...».

Воспоминания Анны Неаполитановой — достаточно характерный источник, который в силу своей неангажировнности позволяет экстраполировать данные с учетом социального положения автора. В 1928 году уже действует запрет на новогодние торжества как на буржуазную традицию. Однако репрессии еще не переформатировали сознание обывателя. В провинциальном Челябинске в сознании горожанина из средних слоев уживаются старые дореволюционные традиции и представления с новыми, определяемыми культурной революцией. И в тексте четко фиксируется факт практически полного вытеснения христианской и народной перцепции праздников Обрезания Господня и памяти Василия Великого (1 января) и акцентации на Новом годе. Крещение же ассоциируется только с гаданием. Автор цитирует знаменитые строфы Жуковского «Раз в крещенский вечерок Девушки гадали». И ни слова о Богоявлении или агиасме. При этом всего в тексте воспоминаний тема Рождества возникает семь раз.

Помня о том, что формат музейной публикации не позволяет злоупотреблять количеством печатных знаков, подведем короткий вывод. В начале ХХ века смысл праздника Крещения - Богоявления, его значимость и его христианский контекст оказались в сознании городского обывателя массово заслонены Рождественскими и новогоднеми сюжетами и древними языческими традициями, полностью утратившими религиозную функцию. Этот процесс развивался всю первую половину ХХ века в том числе и в более консервативной крестьянской среде, вплоть до сильнейшего разрушения крестьянской картины мира, вызванного комплексным кризисом деревни 1950х и успехами атеистической пропаганды. Причем наиболее стойкими оказывались именно реликтовые языческие элементы христианского праздника.

Алексей Опейкин

главный специалист по НИР

Использованные источники и литература:

1. Новый Завет. Москва, «Книга», 1990 г.

2. Голос Приуралья». 1915, январь, декабрь

3. «Голос Приуралья». 1916, январь, декабрь

4. «Челябинский листок». 1915, январь, декабрь

5. «Челябинский листок». 1916, январь, декабрь

6. Забылин М. «Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия». М., «Книга Принтшоп», 1990. Репринтное издание 1880 г.

7. Теплоухов К.Н. Челябинские хроники. 1899 — 1924. Челябинск, 2001

8. Челябинск начала ХХ века. Воспоминания А.Н. Неаполитановой. Челябинск, «Каменный пояс», 2021

9. Шиманский Г.И. Литургика: Учебное пособие для духовных семинарий. Москва : Учеб. ком. Рус православ. Церкви, 2002.