Массовые политические репрессии – одно из наиболее трагичных явлений истории нашей страны в XX веке. Их жертвами оказались миллионы человек.
Советская власть воспринимала религию как соперничающую идеологию. Власть с ней боролась разными способами, один из которых – лишение свободы и убийства наиболее видных священнослужителей, монахов и мирян. Их преследовали именно за веру, хотя пытались замаскировать это обвинениями политического и уголовного характера. Это были масштабные, систематические и массовые гонения. Наиболее трагичны в этом отношении 1930-е годы (илл. 1.). На иллюстрации изображены боги трёх религий (иудаизм, христианство и ислам), раздавленные первым пятилетним планом. Безбожная пятилетка — лозунг «Союза воинствующих безбожников» во главе с Емельяном Ярославским о необходимости «забыть имя Бога» в СССР к 1 мая 1937 года
В начале 1929 года на места была направлена партийная директива «О мерах по усилению антирелигиозной работы», в которой говорилось о том, что религиозные организации являются единственной легально действующей контрреволюционной силой, влияющей на массы. На XIV Всероссийском съезде Советов (10–18 мая 1929 года) прозвучали призывы к массовому закрытию религиозных учреждений[1]. Кампания по ликвидации культовых зданий не заставила себя долго ждать. На Южном Урале храмы закрывались и разрушались «ударными» темпами. Об этом говорится в докладе Комиссии по делам культов в конце 1936 года: «Вопрос о закрытии церквей должен решать край- или облисполком, а при обжаловании — президиум ВЦИК. Однако этот порядок часто не соблюдается. Изъятие церкви часто производится райисполкомом или сельсоветом, иногда просто распоряжением председателя. Повсеместно практикуется изъятие церквей под ссыпку хлеба. Часто применяется метод закрытия по причинам “ветхости” и “невыполнения ремонта”. Одновременно запрещается сбор средств на ремонт… Происходит закрытие молитвенных зданий по причине эпидемии, причем из всех административных зданий закрываются только церкви. Происходит это тогда, когда на самом деле нет эпидемии»[2] (илл. 2-3).
Жесткая административная политика на протяжении 1930-х годов осуществлялась в отношении не только Русской православной церкви, но и всех остальных конфессий. В 1936—1938 годы было инспирировано «Дело о заговоре руководителей Центрального духовного управления мусульман», по которому были арестованы сотни человек. Деятельность управления была почти парализована, Башкирское духовное управление ликвидировано[3].
Из года в год сокращалось число действующих мусульманских, иудаистских, протестантских, буддистских молитвенных зданий, а духовенство данных религий подвергалось репрессиям.
Челябинскую Ак-Мечеть превратили в один из объектов антирелигиозной пропаганды в Челябинске. 21 февраля 1930 года окрисполком утвердил решение о закрытии мечети. Здание было передано под «клуб нацменов» (национальных меньшинств)[4] (На илл. 4 Ак-Мечеть. 1930-е годы. Челябинск. Фотография из фондов Государственного исторического музея Южного Урала).
В 1929 году закрыли католический костел. Здание использовали как склад, затем в качестве общежития, а в 1932 году – взорвали[5] (На илл. 5 — костел в Челябинске. 1928 г. Автор Н. А. Шелудяков. Фотография из фондов Государственного исторического музея Южного Урала).
Челябинская синагога также была закрыта, в советское время в ней располагались различные учреждения6 ( На илл. 6 — ул. Пушкина, дом №8 во дворе рядом с областным учебным комбинатом счетных работников – бывшая синагога. Середина ХХ в. Автор Гайдаш. Фотография из фондов Государственного исторического музея Южного Урала).
Принятая 5 декабря 1936 года VIII Чрезвычайным Всесоюзным съездом Советов новая Конституция СССР провозглашала равноправие всех граждан, в том числе и «служителей культа»; за гражданами признавалась «свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды». Только данное положение существовало исключительно на бумаге.
Большой террор» начался с приказа НКВД от 30 июля 1937 года № 00447 и был направлен на ликвидацию «антисоветских элементов», к которым относились и верующие. Согласно архивным данным, в Челябинской области в этот период было осуждено 266 «церковников», 237 из них были приговорены к расстрелу, один умер в ходе следствия, 22 человека приговорены к десяти годам, а семеро — к восьми годам лагерей. К 1938 году репрессивным мерам со стороны государства подверглось почти все духовенство и многие верующие Челябинской епархии7.
Данный период отмечен усилением репрессий против сельского духовенства и кампанией против сохранившихся малочисленных монашеских общин. В начале 1930-х годов на территории будущей Челябинской области были сфабрикованы два дела, по одному из которых проходили три каслинские монахини, по второму — церковно-монашеская община Троицка, из которой было осуждено пять человек во главе с епископом.
В Верхнеуральской тюрьме в 1936 году было заведено новое дело на фактического главу «тихоновской» церкви патриаршего местоблюстителя митрополита Петра (Полянского), к сроку которого было добавлено еще три года. В августе 1937 года начальство Верхнеуральского политизолятора приступило к ускоренной фабрикации расстрельных дел. 2 октября 1937 года митрополит Петр (Полянский) тройкой НКВД по Челябинской области приговорён к расстрелу, а 10 октября — расстрелян, по разным версиям, в тюрьме НКВД в Магнитогорске или на станции Куйбас Южно-Уральской железной дороги (в пригороде Магнитогорска). Место погребения остаётся неизвестным, вероятнее всего, в районе станции Куйбас, где в братских могилах были захоронены расстрелянные в УНКВД Магнитогорска (илл. 7-8).
Накануне «Большого террора» было заведено дело на церковнослужителей Челябинска. Осужденным дали разные сроки, от двух до восьми лет, но уже в середине августа 1937 года дело было пересмотрено, и в итоге всех его фигурантов, кроме архимандрита Ардалиона (Пономарева), расстреляли. Архимандрит Ардалион скончался в Воркутинском лагере в июле 1938 года.
Август 1937-го в Челябинске напоминал Варфоломеевскую ночь. В этом месяце должность начальника Челябинского УНКВД занял П. Чистов, решивший разом покончить со всеми священнослужителями. Провокационным путем была создана «Организация жестокой борьбы с большевиками», членами которой стали 124 человека. Из них 98 были приговорены к расстрелу, остальные — к лишению свободы на длительные сроки. Городская тюрьма была переполнена, в ней содержалось временами до 8000 человек. В камеру на 13 человек помещали по 150, арестованные задыхались, не имели возможности не только лечь, но и сесть 8 (илл. 9).
Повстанческо-террористическая организация духовенства Челябинской области» — сфабрикованное дело в УНКВД по Челябинской области об якобы существующей организации церковников, созданной для вооруженного свержения советской власти. 2 октября 1937 года «тройка» при УНКВД по Челябинской области вынесла смертные приговоры всем участникам организации в количестве 128 человек. 4 октября все обвиняемые, в том числе и епископ Антоний (Миловидов), были расстреляны в Челябинске.
Пять томов миасско-каргопольского дела — результат четырехмесячного следствия грозного 1937-го о некоей контрреволюционной организации под названием «Партия угнетенных христиан» («ПУХ»). Православным вменяли в вину уголовные преступления, истязаниями требовали признать вину. Шестнадцать священников не признали себя виновными. Расстреляны были все фигуранты дела. Среди документов дела находились конверты с информацией о священниках для их тюремщиков. Один из пунктов звучал так: «Можно ли вербовать арестованных и для какой работы?» Ответ один и тот же: «Вербовке не подлежит»[9].
В фондах Государственного исторического музея Южного Урала хранится архив челябинского краеведа Владимира Георгиевича Борисова, организатора и первого председателя челябинского отделения общества «Мемориал». В нем есть переписка с родственниками репрессированных, а также их личные документы и фотографии. Два письма посвящены репрессиям против духовенства – священника и муэдзина. Священник Петр Ястребов, репрессированный в конце 1920-х годов, отбывал ссылку в Челябинской области. Его внучка Таисия Константиновна Ястребова приводит свои воспоминания о дедушке, отмечая, что после лагерей пожилой священник не растерял своей интеллигентности, начитанности и эрудиции. В другом письме внук арестованного в 1938 году муэдзина Ахмадия Биксултанова Ю.М. Биксултанов передает подробности ареста дедушки и копии документов об утверждении его в звании муэдзина 5 мая 1925 года в Уфе и документ о его смерти в больнице Челябинской тюрьмы 14.08.1938. от миокардита.
Трудно представить весь ужас допросов, пыток священников и мирян. Многие из них остались твердыми в своей вере и не признали своей вины в «контрреволюции», не оклеветали своих товарищей. По признанию известного протоиерея Иоанна Крестьянкина, он «никогда так радостно не молился, как в лагере, никогда не ощущал такую близость Бога». Схожие чувства испытывали и южноуральские верующие, оказавшиеся в «горниле» репрессий. Сохранились стихи Николая Викторовича Гардера, расстрелянного в Челябинске 4 октября 1937 года по делу о «Повстанческо-террористической организации духовенства Челябинска» вместе с другими тринадцатью верующими во главе со священником Яковом Старожиловым:
Средь зла неуязвим, пройдя до гроба,
Прощеньем и добром ответствуя на зло,
С улыбкой жизнь оставлю у порога
Той жизни, где мы все воскреснем на добро10
К 1941 году на территории Челябинской области не осталось ни одного действующего культового здания, кроме Свято-Симеоновской церкви Челябинска.
Примечания
[1] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 723. Л. 9-11. // Электронный ресурс https://istmat.org/node/59437. Дата обращения: 20.06.2025.
[2] Приказчикова О.Б. Деятельность Постоянной центральной комиссии по вопросам культов (1929-1938 гг.) // Вестник ПСТГУ. История. Вып. II. С. 41-76.; Лобашев А. «Верою побеждали!»: книга о духовном подвиге православных южноуральцев. Челябинск. 2007 г. С. 152.
[3] История ислама в России: учебное пособие / Д. В. Мухетдинов; под общ. ред. В. В. Трепавлова. — М.: ООО «Садра»; ИД «Медина», 2019. С. Электронный ресурс: https://idmedina.ru/books/school-book/?3488. Дата обращения: 20.06.2025.
[4] Боже В.С., Вознюк Л.Ю., Конышева Е.В. Ак-Мечеть // Челябинск: Энцикл.. /Сост.: Боже В.С., Черноземцев В.А. Челябинск. 2001. С. 28-29.
[5] Вознюк Л.Ю., Конышева Е.В. Костел // Челябинск: Энцикл.. /Сост.: Боже В.С., Черноземцев В.А. Челябинск. 2001. С420.
[6] Вознюк Л.Ю., Гумницкая Е.В., Конышева Е.В. Синагога // Челябинск: Энцикл.. /Сост.: Боже В.С., Черноземцев В.А. Челябинск. 2001. С. 771.
[7] Печерин А.В. Репрессии против православного духовенства на территории Челябинской области (1918-1939 гг.) // Вестник ЮУрГУ. Серия «Социально-гуманитарные науки. 2018. Т. 18. №2. С. 100-105.
[8] Лобашев А. «Верою побеждали!»: книга о духовном подвиге православных южноуральцев. Челябинск. 2007 г. С. 182-186.
[10] Лобашев А. «Верою побеждали!»: книга о духовном подвиге православных южноуральцев. Челябинск. 2007 г. С. 168.
