В 2021 году исполнилось сто лет трагическому событию в истории Челябинска — закрытию Одигитриевского женского монастыря.
Челябинский Одигитриевский женский монастырь — старейший в Оренбургской епархии, утвержденный 23 февраля 1854 года Николаем I по докладу Святейшего Синода.
Челябинский Одигитриевский женский монастырь. Открытка. Фонды Государственного исторического музея Южного Урала
Он располагался там, где сейчас находится здание областной администрации и гостиница «Южный Урал» — на пересечении улицы Цвиллинга и проспекта Ленина. В 1860 году была устроена монастырская заимка (ныне территория сада в Ленинском районе Челябинска).
Игуменья Анастасия, сестры и священство Челябинского Одигитриевского женского монастыря на Никольской заимке, около пруда «Девичьи слезы» (территория современного Ленинского района Челябинска). 1910-е годы. Архив Челябинского Одигитриевского женского монастыря
Накануне революционных событий, в 1915 году, в обители находились 363 монахини и послушницы1.
Историю монастыря мы знаем, в основном, из архивных источников делопроизводственного характера. Свидетельства очевидцев – бесценный и редкий исторический источник. Таких источников личного происхождения сохранилось немного. Один из них – воспоминания Анны Николаевны Неаполитановой2.
Анна Николаевна родилась 25 октября 1910 года. Её отец — сын челябинского протоиерея Димитрия Неаполитанова, работал в Челябинске врачом. Мать, Екатерина, была дочерью протоиерея Венедикта Евладова, долгие годы служившего в селе Чумляк Челябинского уезда. Анна Николаевна стала преподавателем музыки (фортепиано), в 1940-60-х годах работала в Челябинске в музыкальной школе №1. Умерла 22 апреля 2000 года. Ныне потомки Анны Николаевны живут в Челябинске и Москве. Они сохранили её воспоминания, написанные в конце 1960-х – начале 1970-х годов (с дополнениями более позднего времени). Изданная книга охватывает события из жизни Анны Николаевны до 1930 года (до смерти её отца)3.
Ее дедушка — протоиерей Димитрий Неаполитанов — был тесно связан с Челябинским Одигитриевским женским монастырем.
Протоиерей Димитрий Неаполитанов с семьей. Начало ХХ в. Фонды Государственного исторического музея Южного Урала.
С 1912 года служил священником в монастырских церквях, а после 1917 года находился на покое при монастыре. Картины мирной монастырской жизни, еще до гонений и репрессий, сохранились в памяти Анны Николаевны. «Белая стена монастыря тянулась на целый квартал по улице Спартака от улицы Цвиллинга до Советской, а по Цвиллинга — почти до самого духовного училища. Внутри в большом четырехугольнике монастырского двора было несколько больших двухэтажных каменных домов и много маленьких домиков-келий, окруженных небольшими садиками,Ю в которых росли малина и смородина. Молодая красивая игуменья Анастасия жила в большом белом доме, который выглядывал через монастырскую стену на улицу Спартака. Примерно на этом месте теперь находится вход в гостиницу «Южный Урал». В остальных домах жили послушницы, а заслуженные матушки-монахини обитали в маленьких домиках. В монастырь вели двое ворот: одни, главные — с улицы Цвиллинга, другие, служебные — с Советской. В этом углу монастыря помещались конюшни и другие дворовые службы. Весь монастырский городок утопал в зелени и цветах. Посередине монастырского двора стоял деревянный двухэтажный дом. Наверху там была золотошвейня, а внизу жили три монахини, приютившие у себя дедушку, а потом и папу. Самая старшая из монахинь — матушка Манефа, средняя — мать Феонилла, самая младшая — послушница Маня Костромитина»4.
Не раз бывала семья Неаполитановых и на монастырской заимке. Они заезжали туда по дороге на дачу, которая находилась вблизи озера Смолино. Девочке запомнился березовый лесок и лебеди на монастырской пруду5.
В 1920 году семья Неаполитановых, вернувшись из эвакуации (из-за наступления Красной армии на Челябинск), жила в монастыре у тех же монахинь, которые приютили их дедушку, священника Димитрия Неаполитанова. Послушница Маня Костромитина вылечила отца Анны Николаевны, когда он тяжело заболел тифом.
Воспоминания Анны Николаевны о лете 1920 года, проведенном в монастыре, прекрасны: «Как хорошо мне жилось в это лето! Беззаботно, весело! А двор монастыря — сплошной цветущий сад! Выбегала из своего полуподвала — и сразу на зеленый луг. Посреди луга была неширокая заросшая травой канава. … По другую сторону от нашего дома жили в маленьком домике матушка Нектария и Дарья Максимовна. Потом они часто посещали нас. … Однажды возле церкви на дорожке из каменных плит, окаймленных травой, встретилась с игуменьей Анастасией. … Игуменья ласково потрепала меня по щеке»6.
1921 год… «На монастырь надвигалась гроза. Решено было его разогнать. Разгон начался с того, что у монашек был отобран самый большой двухэтажный каменный дом, стоявший у стены возле улицы Советской. Выгнали монашек и поселили там разных людей. … Между тем монашек продолжали теснить. Наверху нас поселили беспризорников. Что тут началось! Оборванные вшивые мальчишки бегали по всему монастырю, все ломали, крушили. Вскоре цветущий уголок превратился в грязную помойку. Сломали палисадники, вытоптали траву, оборвали ягодные кусты. То, что описано Сейфуллиной, — цветочки…»7
Драматическая история закрытия монастыря нашла свое отражение в художественном произведении известной писательницы Лидии Николаевны Сейфуллиной – в повести «Правонарушители», написанной в 1922 году, когда Л. Н. Сейфуллина проживала в Челябинске и была свидетельницей трагических событий8. Лидия Николаевна была знакома с семьей Неаполитановых и не раз бывала у них в гостях и в 1918 году, и позже, когда семья проживала в монастыре.
Анна Николаевна в воспоминаниях пересказывает фрагменты рассказа Л.Н. Сейфуллиной «Правонарушители» и дополняет: «Итак, беспризорники сделались хозяевами монастырского двора. У Сейфуллиной сказано, что они заглядывали во время богослужения в церковь и кричали» «Ленин! Троцкий! Совнарком!» Кабы только это! В первый же день они сорвали замок у чулана. Папа пошел объясняться. К нему вышел старшой. Он сказал: «Извините, товарищ доктор, мы не знали, что это ваш чулан. Думали монашек. Больше этого не будет». Этого больше не было, но появилось другое. Беспризорным лень было ходить в уборную на улицу, и они прудили у себя прямо на пол. У нас стал протекать потолок. Лились ручьи желтой душистой водички. И ничего с этим нельзя было поделать. Сейфуллина бывала у нас и видела, наверное, разводы на потолке, но об этом она не написала»9.
28 января 1921 года губисполком постановил освободить помещение Челябинского женского монастыря под детские сады и приюты. В конце января — начале февраля были созваны два собрания верующих, численностью до трех тысяч человек, призвавших не допустить выселения монахинь10. Протоиерей Димитрий Неаполитонов принял в них активное участие. 22 марта 1921 года были арестованы 42 активиста, а в ночь на 24 марта провели обыски в монастыре и аресты монахинь. 28 марта 1921 года был арестован протоиерей Дмитрий Неаполитанов, а 23 апреля Челябинская губернская ЧК приговорила его к расстрелу11.
Анна Николаевна сохранила воспоминания об аресте и смерти дедушки. «Беда пришла в дом. … К нам явились с обыском. Мамочка дала мне в руки свои золотые часы и велела хранить их. Я беспечно стояла в дверях и открыто держала часы на ладони. Смотрела, как роются люди в дедушкиной темной каморке. Часы никто у меня не отобрал, а дедушку увели. В жаркий день бедный старик шел по палящему солнцу к своей Голгофе. Это был последний его путь. Его арестовали только за то, что он жил на территории монастыря и служил в монастырской церкви. Игуменья Анастасия тоже была арестована. Мамочка носила дедушке передачу, а папа как будто имел доступ в тюрьму — лечил больных в тюремной больнице. Вскоре дедушки не стало. Кто-то из заключенных угостил его кваском, и дедушка заболел холерой. Через два дня он умер. Его хоронили в закрытом гробу, отпевали в монастырской церкви. Отпевали долго. … Все думаю: где же была могила дедушки? Если церковь стояла на том месте, где теперь находится памятник Цвиллингу, то примерно где-то возле кинотеатра имени Пушкина»12.
Семья Неаполитановых, судя по воспоминаниям Анны Николаевны, была под пристальным вниманием советской власти. «Идет 1923 год. Чудесное жаркое лето. Мне 12 лет. Живем на улице Мастерской, №23, на втором этаже большого двухэтажного дома. У нас три комнаты, а четвертую занимают две женщины-чекистки, поставленные к нам по навету…, чтобы наблюдать за нами. Но наблюдать за нами нечего. В вину можно поставить только то, что к нам по воскресеньям приходят пить чай бывшие монашки, а мы ходим иногда в церковь. Видя, что мы не контрреволюционеры, а самая обычная, хотя и очень спокойная и дружная семья, чекистки становятся нашими лучшими друзьями, а их девочка Лена — моей закадычной подругой. У моего отца врагов нет. Он — доктор, человек добрый, отзывчивый, всегда готовый прийти на помощь больному человеку. К нему охотно идут лечится, в городе его знают»13.
После того, как закрыли Челябинский Одигитриевский женский монастырь особенно остро перед всеми сестрами обители встал выбор жизненного пути – как жить монахиням в миру, когда ломают многовековой уклад монашеской и, вообще, православной жизни? О трудностях выбора пути монахинями, изгнанными властями из разрушаемого монастыря, вспоминала Анна Николаевна: «Но вот настал день окончательного разгона монастыря. И потянулись печальные обозы. Если кто-то имел родственников в городе — ехал к ним, другие покупали себе холупки на окраине города. Молодые стали устраиваться на работу. Старушки работали на дому, вязали кружева, вышивали, шили и этим зарабатывали себе на жизнь»14.
Церкви монастыря и все другие постройки были стерты с лица земли, к концу 1930-х годов в Челябинске уже почти ничего не напоминало о существовании здесь некогда цветущей женской обители. Только на этом история монастыря не закончилась. Единственное уцелевшее здание на монастырской заимке в 1998 году было передано Церкви, восстановлено монастырское кладбище. В 2014 году на этом месте вновь образовалась женская монашеская община, которая в 2015 году была утверждена Святейшим Синодом как Одигитриевский монастырь. В современное время начался новый период в жизни Челябинского Одигитриевского женского монастыря — его возрождение.
Челябинский Одигитриевский женский монастырь. Челябинск. 2015 г. Фотография из открытых источников
Е. М. Шумская,
кандидат исторических наук,
ученый секретарь
Примечания
1 Прыкина Н. А. История женского Одигитриевского монастыря в документах ГАЧО // Исторические чтения. Вып. 3. Челябинск : Центр ист.-культур. наследия г. Челябинска, 1997. С. 82–83.
2 Челябинск начала ХХ века: воспоминания А.Н. Неаполитановой. Челябинск, 2021. 375 с.
12 Челябинск начала ХХ века: воспоминания А.Н. Неаполитановой. Челябинск, 2021. С. 118-119.
13 Там же. С. 172.
14 Там же. С. 107.
