Научные публикации
Александр I и Челябинск: эпизод из путешествия монаршей особы
7 сентября 2021 года Государственный исторический музей Южного Урала представил посетителям масштабный выставочный проект, посвященный эпохе Александра I. По инициативе генерального директора ФГБУК «Государственный историко-культурный музей-заповедник «Московский Кремль» Е. Ю. Гагариной в большом выставочном зале начала свою работу выставка «Александр I — держав восстановитель». Заявленная тема на региональном уровне дополнена выставками «На стали золотом узор изящный» о произведениях искусства Златоустовской оружейной фабрики (основанной по велению Александра I) и «Путешествие Александра I по Уралу. 1824 год». Выставка «Путешествие...» (автор проекта и куратор — директор Государственного исторического музея Южного Урала В. И. Богдановский) рассказывает о поездке императора по маршруту от Оренбурга до Перми.
Экспозиция знакомит с воспоминаниями и очерками (путевые записки доктора Д. К. Тарасова, который сопровождал Александра, публикации П. П. Свиньина в «Отечественных записках» за 1826 г., статьи, опубликованные в «Горном журнале» в 1878 г. и др.), а также с архивными материалами XIX века Оренбурга, Уфы, Златоуста, Екатеринбурга, Перми. Календарь событий, карта передвижения высокого гостя, акварели и графика художников той эпохи и современных — все это позволит увидеть жизнь нашего региона два века назад, понять, какие трудности пришлось преодолевать в первой четверти XIX века на пути становления Урала как опорного края державы. Предлагаем читателям окунуться в атмосферу того времени и остановиться подробнее на одном эпизоде этого путешествия.
В апреле 1824 г. исполняющий должность начальника Главного Штаба Его Императорского Величества предписал обер-квартирмейстеру Оренбургского отдельного корпуса доставить в Санкт-Петербург к 15 июня маршрут от Симбирска до Оренбурга и далее через Уфу до Екатеринбурга. Как только был получен данный документ, Оренбургский военный губернатор П. К. Эссен сделал распоряжение о подготовке к приему высокого гостя1. Земским исправникам на местах велели как можно скорее заняться исправлением дорог, мостов, установкой верстовых столбов, наблюдением за чистотой и опрятностью в селениях, расположенных на пути следования монарха. 24 июля 1824 г. управляющий делами Министерства внутренних дел В. С. Ланской направил П. К. Эссену рескрипт, в котором среди прочих пунктов была изложена высочайшая воля относительно этой поездки: «Государю Императору не угодно никаких встреч как со стороны начальников губернии, так и земских чиновников, коим также воспрещается и сопровождать Его Императорское Величество»2.
16 августа Александр I вместе с бароном И. И. Дибичем и свитой выехал из Царского Села3. Дорога была долгой, и лишь 9 сентября 1824 г. монарший путешественник выдвинулся в сторону Оренбургской губернии. 11 числа император уже находился в Оренбурге — главном форпосте русских в этих краях.
Поездка совершалась в 11 экипажах, разбитых на три «отделения», которые следовали друг за другом с разрывом в 24 часа так, чтобы лошади каждого предыдущего за сутки успевали отдохнуть и затем использоваться для следующего. На почтовых станциях для этого заранее приготовлялось достаточное количество сменных лошадей. Решением данного вопроса занималось преимущественно местное дворянство, однако в Троицком и Челябинском уездах Оренбургской губернии за неимением такового эта задача легла на обывателей — горожан и крестьян4.
Был представлен и ряд предпочтений, обязательных к исполнению на местах:
1-е. На станциях, где Государь изволит ночевать или обедать, заготовить ко времени проезда его:
a) Рыбы живой если можно.
b) Откормить несколько телят.
c) Откормить побольше цыплят.
d) Припасти кореньев из земли.
e) Откормить гусей.
f) Уток.
g) Индеек.
h) Наловить тетеревов, молодых рябчиков.
i) Всякого рода дичины, какую где можно достать.
j) Выкормить хорошего быка.
2-е. Квартиру, в коей Его Величество изволит кушать или ночевать, снабдить мебелью, либо своею, либо выпросив оную у помещиков. Хорошо бы было, а если бы и зеркала нашлись. Полы, вымыв начисто, устлать коврами, а сена отнюдь не таскать в комнаты вообще. Попетчись более всего о том, чтоб всюду была необыкновенная чистота; около квартиры всю землю усыпать песком.
3-е. Внушить, чтоб народ был весел и одет чище.
4-е. Ворота всюду сделать шире и без перекладов сверху.
5-е. Веревок для постромок везде заготовить излишнее число, ибо иногда может быть потребуется и до 10-ти лошадей впрягать в каждый экипаж 2-го отделения5.
Особые требования выдвигались и к внешнему облику населенных пунктов на пути следования государя:
1-е. Чтоб улицы не были нигде ничем загромождены.
2-е. Чтоб камни, доски, бревна, лом и прочее было б прибрано с улиц, дабы они были чисты и вообще, чтобы не было никакого неопрятства на оных.
3-е. Чтоб незастроенные места всюду были огорожены заборами или частоколом, обрубая верхи ровно.
4-е. Чтоб обвалившаяся штукатурка на церквях была починена.
5-е. Чтоб перила на мостах были выкрашены всюду военной краскою6.
23 сентября 1824 г. планировался проезд императора через Челябинск7. По большому счету, все наши знания по данному вопросу сводятся к скупым строкам, опубликованным в ряде дореволюционных изданий. При этом самое первое такое свидетельство приводится уже в 1832 г. челябинским городничим Иваном Жуковским в обозрении достопамятных событий Оренбургского края: «В 1824 году город сей был посещаем блаженной памяти Государем Императором Александром I»8. В последующем наступил довольно длительный перерыв, вновь всплеск таких упоминаний пришелся на начало XX столетия9.
В действительности же подготовка к встрече царского кортежа в Челябинске началась… со скандала, едва не закончившегося отстранением от должности городского головы Василия Елисеева, только-только заступившего на свой пост — 8 июля 1824 г. Дело в том, что 19 августа челябинский городничий Александр Гаевский, войдя в помещение городской думы, потребовал, чтобы голова «для объявления ему получения от вышнего начальства повелениев о заготовлении лошадей на случай проезда Государя Императора явился»10. Однако Елисеев не почтил своим вниманием городничего. Встретив его в тот же день стоящим на площади, городничий вновь потребовал, «дабы он для вышепрописанной потребности непременно явился б в городническое правление»11. Реакции не последовало и на сей раз. Тогда за Елисеевым был послан с повесткой унтер-офицер Анцыферов, но и это не подействовало.
На следующий день данный инцидент обсуждался на заседании думы, где выяснилось, что Гаевский «не объявил, для какой точно надобности» Елисеев должен явиться и попросил городничего «доставить ему о сем письменное требование»12. Далее дело развивалось так: «…в тот же день в вечеру увидав он, городничий, его на торговой площади, кричал сыздали неблагопристойным образом, для чего он к нему нейдет, при чем были господа уездный судья Лисин и заседатель Кирилов, по каковому вторичному требованию он, городской голова, и откомандировал к нему, городничему, городового старосту Дмитриева и гласного от посадских Ильиных, дабы известиться, для какой именно надобности он, глава, требуется, и просить от городничего письменное о том сношение, которого он, городничий, им не дал, а объявил только, что голова потребен для выслушания предписаний вышнего начальства о наряде подвод по случаю Высочайшего путешествия Его Императорского Величества, поелику же тогда время было уже позднее, то и явиться он к нему не мог, а сего числа рано по утру он же, городничий, увидев его, Елисеева, близ гостиного ряда, и подойдя к нему, с великим азартом кричал громогласно, называя его, голову, бунтовщиком, угрожал сменить его от должности городского главы, и собрав общество, избрать на место его другого, при чем был и все сие под присягою засвидетельствовать может челябинской купец Семен Иванов сын Попов. После того в самом скором времени он, городской глава, с гласными от гильдий Рышковым, от посадских Ильиных и городовым старостой Дмитриевым, явясь в городническое правление, где городничий Гаевский вышеявствуемое отношение в городскую думу с приложениями им вручил"13.
Поскольку случившееся являлось весьма серьезным происшествием, решили рапортовать о его рассмотрении в Оренбургском губернском правлении. Однако кадровых решений тогда не последовало, и Елисеев занимал пост головы еще несколько лет. По иронии судьбы в июле 1825 г. был перемещен в Троицк на вакансию земского исправника городничий Гаевский14.
Из сохранившихся немногочисленных документов известно, что челябинские власти все-таки готовились к приезду монарха. Под конвоем казаков колодники из тюремного острога выровняли от ям и бугров Торговую площадь15. Был починен мост, на котором поставлены парапеты (перила) и выкрашены «военною краскою», побелено здание размещавшегося неподалеку лазарета16. Также заготовили лес для постройки некоего «плацформа с сошками», который планировалось «поставить при квартире Его Величества, в которой соизволит иметь ночлег»17. Рядом должен был быть выставлен караул от Челябинской инвалидной команды, состоящий из одного обер-офицера, двух унтер-офицеров, одного музыканта, а также от тридцати до сорока рядовых18. На случай «вожделеннейшего прибытия Его Императорского Величества Всеавгустейшего Государя Императора в здешний город», к находящимся при полиции шести десятским предписали добавить еще четверых: мещан Ивана Авдеева и Ивана Дружинина, отставного казака Гаврила Заварухина и солдатского сына Ивана Иевлева19.
Как оказалось, все приготовления были напрасны и император проехал через Челябинск, лишь сменив лошадей на городской станции20. В октябре 1824 г. за них из почтовой экспедиции прислали 60 рублей 80 копеек прогонных денег, из которых 36 рублей 90 копеек выплатили за приобретенную конскую упряжь, а остальную часть суммы решили пожертвовать «на поправку ветхостей загородной кладбищенской церкви во имянование Казанския Пресвятыя Богородицы»21. Лес же, заготовленный для постройки «плацформа», оказался не востребован и в мае 1825 г. был продан с торгов челябинскому мещанину Василию Дмитриеву22. Кстати, у него же годом ранее закупали сало (1 пуд 30 фунтов) для смазки колес экипажей царского кортежа при его проезде через город23. Наверное, он потом всю оставшуюся жизнь этим гордился…
В завершение повествования можно констатировать следующий факт: имеющихся в распоряжении исследователей на сегодняшний момент архивных материалов явно недостаточно для полноты понимания описываемых событий. Возможно, новые источники по данной теме будут найдены при дальнейшем изучении архивных фондов и помогут пролить свет на неизвестные страницы истории Южного Урала.
В. Г. Демаков,
сотрудник научно-исследовательского отдела
Примечания
1 Извлечение из записки ст. сов. Чупина о поездке императора Александра I на Урал в 1824 году // Горн. журн. 1878. Т. 1. С. 23.
2 ОГАЧО. Ф. И-1. Оп. 1. Д. 741. Л. 9.
3 Воспоминания моей жизни: записки почетного лейб-хирурга Д. К. Тарасова // Рус. старина. 1872. Т. 5. Кн. 3. С. 355.
4 ОГАЧО. Ф. И-1. Оп. 1. Д. 741. Л. 14.
8 Жуковский И. В. Краткое обозрение достопамятных событий Оренбургского края, расположенных хронологически с 1246 по 1832 год. СПб., 1832. С. 46.
9 Весновский В. А. Весь Челябинск и его окрестности. Челябинск, 1909. С. 33 ; Путеводитель по Великой Сибирской железной дороге / под ред. А. И. Дмитриева-Мамонова. СПб., 1900. С. 119 ; Россия: полное географическое описание нашего Отечества. Т. 5. Урал и Приуралье. СПб., 1914. С. 490.
10 ОГАЧО. Ф. И-1. Оп. 1. Д. 741. Л. 2.
13 Там же. Д. 706. Л. 202 об. — 203 об.
14 РГИА. Ф. 1286. Оп. 3. Д. 285. Л. 1.
15 ОГАЧО. Ф. И-1. Оп. 1. Д. 706. Л. 216–216 об.
17 Там же. Д. 706. Л. 230–230 об. ; Д. 741. Л. 56 об.