«Берестяная грамота» ХХ века: письмо Л. Н. Добрускина

30 октября в России отмечается День памяти жертв политических репрессий. Трагедия середины ХХ века коснулась судеб многих граждан страны, попавших в жернова массовых арестов, выселений, расстрелов. Дата выбрана в память о голодовке, которую 30 октября 1974 года начали узники мордовских и пермских лагерей. Официально этот день учреждён постановлением Верховного Совета РСФСР от 18 октября 1991 года «Об установлении Дня памяти жертв политических репрессий». Государственный исторический музей Южного Урала, отдавая должное памяти безвинно пострадавших, хотел бы рассказать об уникальном артефакте того времени.

Коллекция документов нашего музея, относящихся к периоду 40-х годов, одна из самых многочисленных – только основной фонд содержит более 1000 единиц хранения. Небольшую ее часть составляют письма, написанные в местах заключения – следственных изоляторах и трудовых лагерях. Материалом большинства предметов этой коллекции является бумага. Но совсем недавно в фондах появилось письмо, ставшее интересным исключением, поскольку написано на верхнем слое березовой коры – бересте.

Письмо Л. Н. Добрускина родным. Береста. 1943 год. Из фондов Государственного исторического музея Южного Урала

Оно поступило в составе коллекции предметов из архива челябинского краеведа и общественного деятеля В. Г. Борисова, который в 1989–1991 гг. являлся первым председателем и организатором городского общества «Мемориал», занимавшимся исследованием политических репрессий в СССР, сбором информации о жертвах репрессий, помощью семьям репрессированных.

Письмо написано заключённым Ивдельлага Л. Н. Добрускиным на имя своей жены или родственницы М. Н. Добрускиной. Адресовано в деревню Ключевая Муровценского района Омской области. Ивдельлаг – исправительно-трудовая колония близ г. Ивдель и сеть лагпунктов одноимённого района на севере Свердловской области. История лагеря началась 25 августа 1937 года, когда был подписан приказ о переводе имущества Ивдельского леспромхоза «Свердлес» в систему ГУЛАГа НКВД СССР. Колонии лагеря занимались преимущественно лесозаготовками и добычей полезных ископаемых, а также строительством дорог и предприятий. В годы Великой Отечественной войны Ивдельлаг являлся поставщиком качественных пиломатериалов, Полуноченское месторождение давало марганец — необходимый ингредиент для производства бронированной стали. В сталинское время в лагере работали от 16 до 30 тысяч заключённых. На химическом производстве, по-видимому, и трудился автор письма – Леонид Добрускин.

Нужно отметить, что бумага и пишущие принадлежности всегда были в дефиците в местах заключения, поэтому зачастую в ход шли любые подручные материалы, в том числе и кора: деревьев на лесоповалах было достаточно. Письмо представляет собой 2 фрагмента верхней части берестяной коры, заполненных скорописью. Оно имеет вертикальные перегибы через середину, трещины, сквозные отверстия в чечевичках бересты, сдиры верхнего слоя коры. Размер письма 26,7×19,0 см. На лицевой стороне проставлен календарный штамп почты г. Ивдель с датой «18.8.43».

Письмо Л. Н. Добрускина родным, оборотная сторона. Береста. 1943 год. Из фондов Государственного исторического музея Южного Урала

Приведённый ниже текст письма, безусловно, свидетельствует о выдержке автора, оказавшегося в тяжёлых лагерных условиях, об искренних чувствах к «любимой Мурочке» и переживаниях за её здоровье и эмоциональное состояние; текст характеризует заключённого Леонида Добрускина как человека грамотного (сохранена орфография автора). Часть текста затёрта, атрибутированные слова помещены в квадратные скобки.

«Горячо-любимая Мурочка. Хотя я уже не так давно отправил тебе письмо, но, зная твоё нервное состояние, решил ещё написать. Я очень прошу тебя взять себя в руки и не нервничать – всё обойдется хорошо, уверяю тебя. В нашем положении нужна большая выдержка, т. к. в военное время к сожалению дела осужденных не так скоро пересматриваются. Всё же я глубоко убеждён, что невинно осужденные должны быть освобождены и наше советское правосудие вернёт нам свободу и снимет с нас [позорное клеймо]. Моя дорогая, моя труженица, я очень прошу тебя работать не до самозабвения, как ты всегда это делаешь. Там на далёкой холодной чужбине никто не напомнит тебе о более или менее своевременном питании, так что за этой стороной ты уже сама пожалуйста смотри. То, что ты так [долго ждёшь] от меня письма, а так же вовсе не получаешь от родных и знакомых, я приписываю значительно условиям военного времени. Когда транспорт наш несёт бремя более ответственных и более важных для государства перевозок, чем частные письма. Я прошу тебя, если это не сопряжено с большими для тебя трудностями, выслать мне аналогичную посылку. В каждом письме присылай побольше бумаги для ответа. Пиши, родная, чаще! На марки не траться. Горячо целую, твой Лёня».

Стоит отметить, что корреспонденция подобного рода является редкой в музейных фондах, поскольку, даже дойдя до адресата, могла быть утрачена либо уничтожена членами семьи как компромат. Письмо, несомненно, является предметом уникальным, не имеющим аналогов в фондах музея, и пополнит коллекцию документов советского периода.

Ю. А. Прокопенко,

хранитель документального фонда