Научные публикации
Связь житийного образа Георгия Победоносца с иконописной традицией
Образ Георгия Победоносца с древних времен и до наших дней играет многообразную роль, это один из самых востребованных мотивов, как русской, так и европейской культуры. Тема Георгия Победоносца это большой культурный комплекс, который включает в себя: мифы и сказания, иконографию (фрески, иконы, монеты, скульптуры и другое), житийные и литургические тексты, официальный церковно-государственный культ. Исторический образ Святого Георгия Победоносца - защитника Отечества, остаётся вдохновляющей силой для искусства любого времени. Так же стоит упомянуть о том, что образ Святого Георгия активно используется и в настоящее время, эта фигура на гербе Российской Федерации, на монетах, это один из главнейших орденов России.
В данной статье (больше философско-искусствоведческой, нежели исторической) мы рассмотрим агиографию Святого Георгия как литературный жанр, выявляющий «особенные черты» святого, формирующие его образ в искусстве и сравним иконный и житийный образы Георгия Победоносца.
Начнем с того, что житийная литература с точки зрения исторической науки, может иметь значение как исторический источник. Конечно, если рассматривать классификацию по И.Н. Данилевскому, то это будет спорным мнением. Мы не можем сказать точно, существовал ли подобный объект в истории и происходили ли описанные в житие «чудеса», но исходим из того, что для истории культуры существенно изучение этого литературного жанра, отражавшего различные общественные идеи и эстетические представления своего времени. Житие осмысливается как некая идеальная модель человеческого существования, при помощи которой предполагалось возможным решить многие реальные проблемы индивидуального и общественного бытия. В написании сюжета иконы основу всегда составляло «слово» (по Евангелию) и текст (по изучающей науке). Поэтому, чтобы понять сюжет, необходимо соприкоснуться с текстом. Но в тот же самый момент икона максимально подробно пересказывает текст с помощью художественных выразительных средств и приемов.
Житие святого — это не столько описание его жизни (биография), сколько описание его пути к спасению. Поэтому набор стандартных мотивов и съема развития (экспозиция, завязка, развитие действия, кульминация, развязка и постпозиция) отражает прежде всего не литературные приёмы построения биографии, а динамику «спасения», история пути в «Царство Небесное», который проложен данным святым. Житие абстрагирует эту схему спасения, и поэтому само описание жизни делается обобщённо-типическим. Жития святых сложились на основе деяний апостолов, сказаний о христианских мучениках в Римской империи, о благочестивых подвигах или страданиях людей, канонизированы христианской церковью.
Особо стоит подчеркнуть, что «русские жития отходят от старых схем в сторону большей драматизации описания святого», зачастую из всего жизнеописания выбираются только наиболее драматические, впечатляющие эпизоды: вводятся внутренние монологи, эмоциональные диалоги, зачастую меняющие даже тип повествования. Житие «превращается в простой рассказ, богатый историческими и бытовыми наблюдениями, в военно-патриотическую повесть, в поэтическую сказку, в семейные памяти и мемуары»1.
Жанр житий далеко не однороден. Д. С. Лихачёв выделяет особый род житийной литературы, который представляют документальные записки, составляющиеся как память о святом, – «материалы» для его биографии. Эти записки не претендовали на литературность. Их основная функция – сохранить свидетельства о святом, факты его жизни, его посмертные чудеса.
При этом тот же Д. С. Лихачёв отмечает схожесть некоторых житийных сюжетов с языческими мифами: «Христиане создали своих святых так же, как и язычники своих богов. Подлинно исторические мученичества послужили лишь толчком для мифотворчества. Авторы житий находили материал для своих произведений в Ветхом Завете, в Евангелии, в греческой литературе и в народных сказаниях. Агиографическая литература прославляет святых христианской церкви, то есть мучеников. Церковники уже в III веке пытались установить принципиальную разницу между культом мучеников и культом языческих богов. Мучеников почитают за их ревностное служение христианской вере, за геройскую смерть и видят в них заступников перед престолом всевышнего. Но заступничество за людей перед высшими богами – одна из функций также греческих героев»2.
Жития святых вобрали ряд международных, нередко дохристианских повествовательных мотивов и образов. Например, в «Житие Георгия Победоносца» вошли многие древние сюжеты: змееборчество и освобождение красавицы.
Итак, исходя из агиографических традиций, можно выделить вполне сформировавшийся закон повествования о житийном образе: предисловие и краткое послесловие агиографа, обрамляющие собственно повествование, включавшее в себя следующие вехи: похвала родине и родителям святого, чудесное предвозвещение его появления на свет, проявление святости в детском и юношеском возрасте, искушения, решительный поворот на путь духовного спасения, мученическая кончина и посмертные чудеса. Житие Святого Георгия также имеет все эти перечисленные моменты.
Сюжетная композиция иконы «Чудо Георгия о змие» из собрания ГИМ ЮУ относится как раз к посмертным чудесам св. Георгия. Сама икона датируется 1914-1919 гг. В центре иконы, на первом плане, изображен в 3/4 развороте вправо Святой Георгий Победоносец на вздыбленном белом коне. Одет в темно-зеленый хитон, желтый панцирь, красный плащ, коричневые с белой оторочкой сапожки. На голове шлем, украшенный султаном. Копьем в правой руке поражает извивающегося змия с открытой пастью. На втором плане скалы, небо в облаках. Слева изображена стоящая царевна в короне, белом платье с молитвенно сложенными руками, справа - башня с бойницами и часть крепостной стены. Георгия и змия сложно представить на большом расстоянии друг от друга, ведь так бы потерялась центральная композиция, форма и компактный силуэт обеих фигур.
Икона «Чудо Георгия о змие». 1914-1919 гг.
Материал: дерево, темпера, масло. Размеры: 89х65,6х2,7 см
У иконы «Чудо Георгия о змие» – два законченных выразительных силуэта, у которых есть одна значимая особенность. Это своеобразие просматривается в изображении силуэта на плоскости, отображая греческую букву – «Х» – Христос, возможно, это связано с тем, что Христос тоже боролся с демоном в пустыне. Такая своеобразная композиция, основанная на слиянии всех силуэтов в один, наводит на мысль о литургической функции иконы. Мало того, компактность силуэта оказалась весьма красочной и повествовательной. Остаётся только восхищаться работой мастера, который смог воплотить в таких разных формах, как Георгий и Змий, единство силуэтов, и заключить в этом объединении всю полноту композиции сюжета. Композиция в иконе построена по принципу динамики, но одновременно и устойчивости (фигуры как бы застыли во временном пространстве), что выражает как бы геральдическую, извечную победу над «змием». Всё это означает важность изображаемых событий, их разновременность. Этого эффекта мастер добился с помощью приёма объединения в одной, целостной композиции вневременных и одновременных событий: явление Георгия, победа над змием, спасение человека, крещение язычников.
Художественное пространство определяется изображаемым явлением, которому художник уделяет все свое внимание. Светлая поверхность иконы - это главный символ пространства. В русской традиции задняя часть иконы именовалась словом «свет». Световой фон иконы означает не что иное, как божественный свет. Пространство иконы ориентировано на зрителя, и изображение как бы выходит из него. Холмистый пейзаж иконы выдвигает основное действие на первый план, замыкает его в себе как нечто очень важное, обособленное и выделенное из всего окружающего мира. Своей цветовой нагрузкой, ритмикой масс и линий, системой сдвигов поверхностных слоев горки тесно связаны со всей остальной художественной тканью произведения и играют важную роль в организации эстетического эффекта.
Примечательны надписи на иконе: По верхнему полю надпись золотистой краской с титлами: «О СВ. ВЕЛИКОМУЧ. ГЕОРГIЯ ПОБЕД.» По нижнему полю надпись в две строки золотистой краской «ВЪ ПАМЯТЬ ЕВРОПЕЙСКОЙ ВОЙНЫ 1914 ГОДА ОТЪ КАЗАКОВЪ И. Д. А. Д. Г. Д. Н. Д. Г. Д. А. Д. и М. ДАРЕНСКИХЪ».
Икона относится к началу ХХ века и уже больше ориентирована на живопись с классическими приемами: прямая перспектива, отсутствие канонического символизма цветов, выраженная телесность образов, прорисовка пейзажа и архитектурных элементов. Но при этом сюжетно, икона не отступает от сложившегося житийного канона.
«Чудо Георгия о змие» разделяется на три основных этапа:
1) существование мрачного чудовища пожирающего людей;
2) битва святого Георгия с чудовищем;
3) спасение людей и их обращение в христианство.
Для первого этапа характерно существование чудовища рядом с городом, в котором царь (не имеющий имени), вместе с жителями, поклоняется языческим идолам (в житие их называют бесами). Именно, боги язычников, представленные как «губители душ», дают царю совет отправлять на смерть «каждый день по жребию своих детей, сыновей или дочерей. При этом царь прибавил: « Когда дойдет очередь до меня, то и я, хотя и имею одну только дочь, но и ее отдам»3. Таким образом, язычество выступает как источник, порождающий то чудовище, от которого приходиться спасаться человеку, поклоняющемуся языческим богам.
Спасение наступает практически в самый крайний момент, когда люди уже достаточно настрадавшиеся от змея, отдают в жертву царскую дочь: «Позвав к себе свою дочь, царь велел ей украситься как можно лучше; он весьма сожалел ее и плакал об ней со всем домом своим, но никак не мог нарушить того постановления, как бы божественного, сообщенного бесами. Приготовляясь отправить дочь свою на съедение змею, царь смотрел на нее с высоты своего дворца и со слезами на глазах провожал ее взором своим»4. И вот настал момент когда, человека ведомого ложными идеями язычества останавливает посланник Господень. Человечество вступает здесь, как некий образ мученика, страдающего, приносящего в жертву свои жизни. Но этот «мученик» страдает не во имя Господа, а из-за «бесовского влияния».
Спасение приходит неожиданно: «По промышлению Бога, хотящего спасение всех, благоизволившего спасти и город тот от погибели душевной и телесной, в это время к тому месту подъехал на коне святой великомученик Георгий, воин Царя небесного, имевший в руке копье». В разговоре с царевной Георгий выступает как отважный воин, не подающийся страху и верующий в Божественную помощь «именем Господа моего, Бога истинного, спасу тебя от змея». Под этим знаменем он бросается в бой со змеем: «Святой же Георгий, осенив себя крестным знамением и призвав Господа, со словами: – «во имя Отца, и Сына, и Святого Духа", – устремился на коне своем на змея, потрясая копьем и, ударив змея с силою в гортань, поразил его и прижал к земле; конь же святого попирал змея ногами.
Затем святой Георгий приказал девице, чтобы она, связав змея своим поясом, повела его в город, смиренного, как пса; народ же с удивлением взирая на змея, влекомого девицею, обратился от страха в бегство. Святой же Георгий сказал народу: Не бойтесь, только уповайте на Господа Иисуса Христа и веруйте в Него, ибо это Он послал меня к вам для того, чтобы спасти вас от змея».
Это сражение происходит очень быстро, что говорит об абсолютном превосходстве Господа Бога, с помощью которого побеждает Георгий. «Чудо Георгия о змие» таким образом, показывает «борьбу» христианства с язычеством, не с уничтожением последнего, а подчинением перед Господом. Христианству нужно было отходить от жестокости, которой был переполнен языческий мир. Но моментально это сделать не получалось, потому что люди привыкли к «идолопоклонству» и не очень доверяли «новой религии», которая часто приходила с помощью огня и меча. Эпизод «Чудо Георгия о змие» не раскрывает перед нами всего накала битвы, какой-то напряженности и тяжелой борьбы (физической), что присуще языческой культуре, а показывает фактически неравный бой, где главному герою покровительствует Высшая Сила с помощью которой, воин одерживает моментальную победу над языческим существом.
Момент пленения змея можно понять как изгнание беса из человеческой души самим человеком. Если Георгий с кем-нибудь и борется, так это с самим собой, и цель этой борьбы чисто отрицательная. Она состоит в очищении своей, в первую очередь, человеческой природы, предуготовляющем возможность восприятия исходящей от Бога благодати. Борьба-самоопределение, то есть аскеза, необходима каждому «герою» христианства. Борьба для него имеет ещё положительный смысл – через борьбу герой преодолевает в себе человека и обретает Бога, путем наставления последнего. Георгий, отдавая приказ связать змея, как бы наставляет на путь истины, где вера в Господа избавит от страха и пороков. Когда змея приводят в город, происходит «массовое крещение» народа, который увидел могущественное существо, побежденное более могучей силой, соответственно эта сила требует поклонения.
Этот вывод следует из того, что Георгий не убивает змея, а делает его подвластным человеку, приказывая царевне связать чудовище и отвести в город, где уже перед всеми людьми отсечет змею голову мечом: «Затем святой Георгий убил змея того мечем посреди города. Жители же города того, извлекши труп змея за город, сожгли его». Далее следует, всеобщее торжество христианства, ставшее для человека опорой борьбы внутри себя против бесов. «После этого царь и народ, живший в городе том, уверовали в Господа Иисуса Христа и приняли святое крещение: крестившихся было 25,000 человек, не считая женщин и детей».
Такова схема, сформировавшаяся в IV – V веках. Десятки тысяч житий перепевают эти мотивы, варьируя их. Житийная схема повседневной святости – неотъемлемая часть любого жития. Так же как и житие, основополагающий корень иконы «Чудо Георгия о Змие». Что еще раз подчеркивает текстовую значимость иконописи как в художественном так и в религиозном значении.
Если произведения агиографических жанров являются, словесными иконами святых, их подвигов и чудесных явлений благодати Божией, то иконопись поясняла житие, а иногда и добавляла его художественными особенностями. То есть иконы образно передают смысл Божественного Учения, каждая икона содержит суть — ключевую часть этого Учения, существенно облегчая человеку процесс познания истины. Иконы писались, так же как и текст Библии — по Божественному откровению, когда снималось покрывало материального мира и открывался духовный смысл образа.
Таким образом, икона «Чудо Георгия о змие» из собрания Государственного исторического музея Южного Урала также является «живописным комментарием» житийного образа.
Список используемой литературы.
1. Аверинцев С.С. Георгий Победоносец. М., 1987. Режим доступа http://iconworld.ru/aver_georg/
2. Вилинбахов Г.В., Вилинбахова Т.Б. Святой Георгий Победоносец. СПб.: Искусство-СПБ, 1995.
3. Лазарев В.Н. Новый памятник станковой живописи XII века и образ Георгия-воина в византийском и древнерусском искусстве // Лазарев В.Н. Русская средневековая живопись. Статьи и исследования. М.: Наука, 1970.
4. Лихачев Д.С. «Поэтика древнерусской литературы». Л.: Наука, 1967.
5. Пропп В. Змееборство Георгия в свете фольклора // Фольклор и этнография русского Севера. Л., 1973.
6. Житие святого великомученика Георгия Победоносца. Монреаль, Братство Преп. Иова Почаевского, 1989.
1. Аверинцев С.С. Георгий Победоносец. М., 1987.
2. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л.: Наука, 1967.
3. Житие святого великомученика Георгия Победоносца. Монреаль, Братство Преп. Иова Почаевского, 1989.