Научные публикации
Из истории челябинской торговой школы
Одним из самых необычных учебных заведений Оренбургской губернии являлась Челябинская торговая школа. Подготовка к ее открытию началась в 1906 году. «Был собран специальный фонд, составивший 3000 тысячи рублей, при этом активное участие в создании школы, кроме упоминавшегося Покровского, приняли управляющий Челябинского отделения Русского торгово-промышленного банка Рафиль Григорьевич Попов, городской голова Александр Францевич Бейвель… Осенью был сформирован Попечительский совет торговой школы, который согласно уставу состоял из 10 человек избираемых от биржевого общества, Челябинской городской думы и от торгово-промышленных служащих г. Челябинска»1. В 1909 году прошли первые вступительные экзамены.
Школа испытывала постоянную проблему с помещением. Первоначально она располагалась в здании по улице Исетской (ныне Карла Маркса), сдававшемся внаем. Но с течением времени потребности учеников возрастали. Через несколько лет контингент учащихся увеличился настолько, что им практически не стало хватать места для занятий, а игры и физические упражнения приходилось выносить на улицу2. Как следует из архивных документов, новые ученики прибывали ежегодно.
Челябинская торговая школа была уникальной в области профессиональной подготовки кадров. Это обусловливалось спецификой города, который к началу XX века стал крупным центром торговли чаем и хлебом в Оренбургской губернии. «Челябинская торговая школа, может быть, как никакое другое заведение дореволюционного Челябинска, соответствовала специализации города, бывшего в начале XX столетия центром крупной оптовой хлебной и чайной торговли. Многочисленные магазины, лавки, склады требовали грамотных специалистов. Их то и должна была давать школа, провозгласившая своей целью “дать учащимся коммерческое образование, подготовить их к коммерческой деятельности и к службе в торговых и промышленных учреждениях”»3.
Устав учебного заведения гласил: «Челябинская торговая школа имеет дать учащимся коммерческое образование, подготовить их к коммерческой деятельности и к службе в торговых и промышленных учреждениях»4. Там же был оговорен срок учебы. Полный курс обучения (с 1-го по 3-й класс) занимал три года. При школе также открылось несколько приготовительных классов. Далее в уставе перечислялись преподаваемые предметы: Закон Божий, русский язык, бухгалтерия, коммерция, коммерческая арифметика, основная геометрия, отечественная история, коммерческая география, каллиграфия и др. Касательно приема учеников устав гласил: «В школу принимаются дети всех сословий и вероисповеданий, причем преимущественное право предоставляется детям членов биржевого общества, а также обществ и учреждений, принимающих участие в содержании школы». Относительно внешнего вида устав гласил, что все учащиеся обязаны носить форму школы.
О повседневной классной жизни можно судить по отчетам учителей и членов попечительского совета. По мнению учителей, образование, которое стремились дать в школе, соответствовало нормам торговых школ России. В первую очередь детям давали уроки по бухгалтерскому учету. Учитель С. С. Елисеенко сетовал, что трех уроков по бухгалтерии во втором классе и четырех в третьем недостаточно, и лишь усиленная практика при существующем количестве часов может дать положительный результат5. Начинал свой курс С. С. Елисеенко с рассказа об истории развития счетоводства, после чего приступал к теории бухгалтерии. После курса теории ученикам предлагалось перейти к практическим занятиям, на которых они решали бухгалтерские задачи. Учились и практиковались ученики по задачнику Е. Е. Сиверса. «Большая часть практической работы делалась на дому, в классе лишь проверялась». В заключение учитель докладывал, что практически все дети освоили основы бухгалтерии, а главное, научились вести и закрывать бухгалтерские учетные книги, что являлось серьезным достижением как для самого учителя, так и для учеников.
Одной из главных заслуг С. С. Елисеенко было то, что он убедил попечительский совет «открыть при челябинской торговой школе ученическую школьную лавку, в которой все ученики без исключения могли бы пополнять свои знания практикой и приучаться к ответственности»6. В итоге попечительский совет выдал школе на содержание лавки 250 рублей. В лавке ученики обменивались опытом торговли, продавая друг другу канцелярские и прочие товары.
Другие школьные предметы также преподавались со знанием дела. Тот же С. С. Елисеенко, читавший курс коммерческой арифметики по учебнику П. М. Гончарова, стремился «научить простейшим вычислениям, учету векселей, товарным вычислениям, составлению счетов по покупкам и продаже товаров». Уроки коммерции были направлены на изучение курса мировой и российской экономики. Ученикам прививались такие понятия, как важность труда, виды и ценность капитала, промышленное хозяйство, изучались также особенности внутренней и внешней торговли. Одним из уникальных занятий, по утверждению самих учеников, было изучение ярмарочной торговли в России, а также экскурсии на действующие предприятия края. Экскурсии длились по 13–14 дней и включали полное знакомство с производством.
В торговой школе помимо профильных дисциплин, таких как бухгалтерия, коммерция, товароведение (вел В. Н. Август), преподавали классические предметы: историю, географию, русский язык, черчение, рисование и др. Из отчета учителя по русскому языку следует, что школьники изучали творчество Толстого, Достоевского, Тургенева, Мамина-Сибиряка и других классиков отечественной литературы. При этом в первые годы обучения уроки по русскому языку были нацелены лишь на знакомство с русской литературой и привитие интереса к чтению. В старших классах детям предлагалось не только прочитать произведение, но и осмыслить его, а затем обсудить в классе7.
Из ведомостей по успеваемости учеников за 1909/10 и 1911/12 учебные годы следует, что средняя по школе оценка колебалась между 3 и 4. Хуже всего ученикам давались гуманитарные предметы — русский и немецкий языки, Закон Божий, география, — по которым у большей части ребят была оценка «3». Лучше давались точные предметы: коммерция, черчение, бухгалтерский учет и др. Оценка колебалась в большинстве случаев между тройкой и четверкой, в некоторых классах — между четверкой и пятеркой8.
В перерывах между уроками дети могли читать журналы, которые выписывала школа для своих учеников и учителей. Практически все журналы имели школьный и коммерческий характер. Выписывались следующие издания: «Русская школа» (стоимость годовой подписки 8 рублей), «Школа и жизнь» (6 рублей), «Коммерческое образование» (4 рубля), «Маяк», «Юная Россия», «Родник».
Вместе с тем отчеты и протоколы заседаний педагогического совета за 1910–1914 годы содержат массу свидетельств негативного характера. Учителя отмечали факты курения в стенах школы, непотребного поведения, грубости по отношению к преподавателям и т. п. По мнению членов педагогического совета, все эти случаи являлись результатом недостаточного воспитания в семьях9.
В одном из отчетов торговой школы сообщалось, что юноши имели совсем не то воспитание, на которое рассчитывал педагогический состав: «Сплошь и рядом публику приходится перевоспитывать. Нравы той среды, которая дает преобладающий состав учащихся, стоят настолько невысоко, что можно удивляться не тогда, когда в школе, положим, случится воровство или мордобитие, а если бы этого не случилось совершенно»10. Далее разъяснялись причины такого поведения: «Челябинск сам по себе — город несколько особенный. Занимает место ворот между коренной Россией и Сибирью, он волею судеб получил в число своих горожан весьма значительный процент различных проходимцев: людей без роду и племени, искателей легкой наживы, воров, а то просто голытьбы… Из такой и подобной публики составили целые поселки, слившиеся с городом в одно целое… Дети этих окраин прямо поражают своей некультурностью, отсутствием самых элементарных понятий о порядочности, чести, святости, чужой собственности и т. д.— тех понятий, которые с общепринятой точки зрения считаются необходимым атрибутом культурной среды»11.
Что касается социального статуса учеников, то он был разным. Например, в 1912/13 учебном году бо́льшую часть контингента составляли дети мещан (47 %) и крестьян (38 %), в 1914/15 учебном году крестьян было 50 %, а мещан — чуть меньше 40 % (скорее всего, это было связано с войной). Детей купцов и почетных граждан было в разы меньше: 7 % в 1912/13 учебном году и чуть больше 5 % — в 1914/15-м. Учащихся-евреев насчитывалось 8 %, в то время как в уставе школы оговаривалось, что количество учеников иудейского вероисповедания не должно превышать 5 %. Детей башкирских и татарских купцов было не более 4 %12.
Торговая школа приносила огромную пользу Челябинску, но не все признавали ее практическую пользу. Выпускники зачастую испытывали серьезные трудности с трудоустройством. При всех огромных затратах попечительского совета, преподавательского состава и стараниях некоторых учеников Челябинская торговая школа была и оставалась учебным заведением низшего разряда. Во многие банки, на коммерческие предприятия и на госслужбу требовались люди, окончившие высшие или средние учебные заведения. Еще одним препятствием для развития коммерческого образования в Челябинске и на Южном Урале в целом стала начавшаяся в 1914 году война.
В этот период практически все учебные заведения повысили плату за обучение, что являлось серьезным препятствием для получения полноценного образования. К тому же в стране началась инфляция, и многие частные коммерческие магазины и лавочки подняли цены на свои товары и услуги. Помимо этого многие мужчины уходили на войну и их дети оставались без должной финансовой и моральной поддержки, что еще сильнее усугубляло положение челябинской школы. Газета писала: «С объявлением мобилизации временно сократилось товарное движение, что немедленно отозвалось на местном рынке: внезапно поднялись цены на все товары. Это обстоятельство конечно на руку торговцам, но сильно обеспокоивает остальную часть населения. Нам кажется, что непомерное поднятие цен зависит исключительно от желания торговцев — использовать момент. В продажу поступают товары, приобретенные торговцами еще по нормальным ценам до сокращения подвоза»13.
В таких условиях выпускникам торговой школы найти себе место работы стало еще сложнее. Многие торговцы продолжали повышать цены до самого окончания войны, а в связи с растущей инфляцией брать на работу новых сотрудников не желали. И тем не менее, несмотря на все трудности, школа продолжала жить и развиваться как полноценное учебное заведение. Попечительский совет изыскивал средства для содержания школы и учеников. Преподаватели также находили средства в Оренбургском губернском земстве, Биржевом комитете, в Обществе сельского хозяйства.
Со свержением монархии и приходом к власти большевиков пришел конец и челябинской торговой школе. Опыт создания подобного учебного заведения не был перенят советской властью в последующие годы. В основном это объяснялось кардинальным изменением вектора экономического развития и ненадобностью в подготовке торговых кадров. Тем более что вскоре после революции и Гражданской войны произошла реформа единой общероссийской школы. Для новой власти торговая школа являлась неким пережитком прошлого, рудиментом на теле пореформенного российского образования.
Примечания
1. Боже В. С. Школьный мир дореволюционного Челябинска. Челябинск, 2006. С. 68–69.
2. ОГАЧО. Ф. И-17. Оп. 1. Д. 66.
3. Боже В. С. Указ. соч. С. 71.
4. Устав Торговой школы // ГИМ ЮУ. № ОФ-7409/235.
5. ОГАЧО. Ф. И-17. Оп. 1. Д. 10а. Л. 22–25.
10. Торговая школа в Челябинске. Отчет за 1912–13 учебный год с некоторыми сведениями за 1911–12 г. Челябинск, б. г. С. 23.
12. Боже В. С. Указ. соч. С. 73.
13. Голос Приуралья. 1914. 25 июля.